Мы
опять возвращаемся к сознанию
Истину
нужно постоянно повторять.
Иоганн
Вольфганг Гете
Я уже привык при написании книги все время обращаться к читателю, за тем, чтобы обратить его внимание на важную с моей точки зрения деталь, а иногда просто, как к собеседнику: когда мысленно представляешь перед собой такового, то, честно говоря, легче пишется. Вот и сейчас попрошу читателя еще раз постараться дать определение – что такое сознание? Ответа я, естественно не услышу, но задуматься читающего эти строки человека, возможно, смогу. Не в этом ли моя цель? Способен лишь представить, что прозвучит много ответов – каких-то похожих (это – взятых из книжек), каких-то отличающиеся друг от друга, как «небо от земли». Отличающиеся – это те, что придуманы самостоятельно. Простой человек, пусть без обиды будет сказано – обыватель, имея собственное сознание, никогда (или почти никогда) не задумывается, каким бесценным даром он обладает.
Дар бесценный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Думаю, что Поэт не обиделся бы на меня за подмену слов: вместо «напрасный» я написал «бесценный» (Во всяком случае, для его жизни в памяти потомков дар оказался именно бесценным). Поэт, обращаясь к жизни, фактически вопрошал сознание. Только оно вводит нас в бытие. Помните, где-то в начале, мы связали понятие сознания с существованием? Когда нет сознания, это либо смерть, либо жалкое существование в облике человека растения. О существовании мы еще будем говорить позже, а сейчас пристально посмотрим на слово «случайный» совсем не случайно появившееся в Пушкинской строке. Что мы можем сказать – случайно мы появились на «белый свет», или это предопределено кем-то или чем-то? Если кем-то, то это, разумеется, одни скажут – родители, - другие – Бог. О Боге мы договорились в самом начале: о Нем нужно читать в других книгах, не в этой. Родители? Истинная правда – как же можно появиться на «белый свет» без родителей? Правда, есть понятие «ребенок из пробирки», но оно условно – на самом деле был и отцовский «материал», была, как принято называть, суррогатная мама. Это – малые исключения, оставим их в стороне. Клонирование, как один из возможных путей размножения человека – способ, осуждаемый Церковью и значительной частью общественности? Тоже вынесем за скобки: все это на стадии экспериментальных поисков, да и «начальный материал на клеточном уровне», хотя бы одного из родителей – на лицо. В конце концов, «родителем» можно считать биологов, осуществивших эту далекую от практики, непростую операцию.
Вернемся к слову «случайный», и рассмотрим его на примере традиционных, живых родителей – мужчины и женщины. Я обращаюсь к конкретному читателю или читательнице: случайно вы родились или нет? «Пораскинув мозгами», как принято говорить о задумавшемся человеке, вы ответите совершенно однозначно: «я появился случайно». В самом деле, мои папа и мама могли не познакомиться:
Мы встретились случайно…
поется в какой-то песне. А ведь мама или папа, или та и другой тоже могли не появиться на свет: они ведь тоже – дар случайный. Не нужно включать ни калькулятор, ни, тем более – компьютер, или брать в руки просто карандаш, чтобы после совсем несложных вычислений понять – да, дар не просто случайный, но такой, что при учете десятка-другого поколения понять, вероятность «дара» угрожающе устремляется к нулю. Мы столкнулись с очередным парадоксом: каждый может сказать – «вероятность моего рождения устремляется к ничтожно малому значению, по мере учета все более далеких предков, о которых мы вообще ничего знать не знаем, а подобные «дары», в том числе и я (это говорит о себе задумавшийся читатель) здесь – вот мы!
Сформулируем суть парадокса – событие с ничтожно малой вероятностью оказывается имеет вероятность равную единице – «я же родился». Для разрешения парадокса есть два пути: в бесчисленном множестве лотерейных билетов имеется бесчисленное количество выигрышных, хотя счастливых меньше, чем всех вместе. Математика признает такую истину, что одна бесконечность может быть меньше другой бесконечности, здесь – все в порядке. И второй путь – я рождаюсь в каждом рождении. Эту, вторую истину сразу понять и оценить сложно. На оценку ее мы теперь пристально и посмотрим.
Коротко рассмотрена ситуация, когда наше рождение было связано с кем-то а теперь будет обращено внимание, что в одном из предыдущих абзацев рядом с кем-то было написано чем-то. Что это – описка? Как так – чем-то в русском языке это нечто неодушевленное, а может ли неодушевленное порождать одушевленное? Внимательный читатель безо всякого сомнения, обратив на это внимание, понял, что мы фактически двинулись по второму пути разрешения парадокса. Если «я» рождается всегда, значит, родители как бы не причем? При чем-то, реально причем, но родители фактически отходят на второй план рассмотрения, а нечто выдвигается на первый. Выдвигается на первый план именно сознание. Откуда оно взялось? Я, задавая это вопрос, имею в виду не сознание отдельного, конкретного человека, а вообще – сознание.
Здесь вновь просматривается развилка путей, уже другая. Не только обыватели, но и вполне и всеми уважаемые ученые полагают, что неразумное (то есть слепая природа) никак не могла породить разумное, то есть сознание. Бог у нас – за скобками, значит первоначальный Разум следует искать где-то в Космосе, или , вообще, считать сознание первичной сущностью – перед материей, а не за ней. Доводы ученых пока оставим, а в народе, что сознание могло возникнуть из не сознания, в результате действия слепых сил природы сказали бы: «Как такое в голову придти могло-то? Кто так говорит, у них, поди, и головы-то на плечах нет». А у моей старенькой бабушки (тоже из народа), когда по ее разумению выходило не то, или не так, была присказка: «Я тут сослепу такое сотворила, что сто зрячих не уразумеют». Где же тут истина? Одни парадоксы, не состыковки мнений.
Если кто-то из нас сделает попытку определить, что такое сознание, как оно возникло, то он неминуемо столкнется с непреодолимой трудностью. И дело не только в том, что это до сих пор не удалось сделать никому, и даже не в том, что сознание, как, например, и материя, относится к категориальным исходным понятиям, дать определение которым особенно трудно. Существо проблемы в другом: речь идет не столько о поиске определения – его, в конце концов, всегда можно придумать – сколько в понимании того, что же такое сознание вообще как явление.
Что такое сознание – природный феномен, несводимый ни к каким другим естественным основам или это эпифеномен, вытекающий из каких-то иных оснований, например, как следствие особой системной организации, или это вообще сверхъестественный продукт? О последнем говорить не будем. Что же касается двух первых, то подобные точки зрения уместно подкрепить ссылками на авторитеты. Ссылка первая. «Сознание в смысле феномена осознавания, есть конечная, непосредственно достоверная и окончательная реальность, дальше которой мы не идем в нашем анализе и понимании... Природа мысли – не проблема позитивной науки». Ссылка вторая: «... субъект... является объективной данностью, частицей мира, и то, что от него исходит, в конце концов, исходит из основы мира, ведь даже самое редкое и невероятное живое существо носит на себе и питает общая для всех нас земля». Первое высказывание принадлежит философу Мерабу Мамардашвили, второе - психологу Карлу Густаву Юнгу.
Если следовать первой концепции, то возникает недоуменный вопрос, на который почему-то не обращают внимания: почему сознание может быть, а может и не быть (например, на Земле его сначала не было, а потом появилось). Материя же не уничтожается и не возникает, она только переходит из одной формы в другую. Может быть, и сознание существует в разных формах? Во всяком случае, такой взгляд имеет место быть. Но более реалистичной представляется вторая концепция (здесь она представлена в формулировке К.Г.Юнга), которая открывает путь к основам сознания, и мы этой концепции будем придерживаться.
Видение предмета зависит от точки зрения: если на прямую линию посмотреть с ее кончика, она сама становится точкой. На сознание философы смотрят с особым почтением и даже – трепетом, как и подобает смотреть на тайну. Тейяр высказал бесспорную мысль (возможно, не только он), что филогенез, или сказать по другому – эволюция жизни – это рост сознания. Здесь термин сознание употреблен обобщающе: у червяка оно имеет место как примитивное ощущение, на вершине пирамиды возвеличился Homo Sapiens. Но почему сознание как средство открытости миру должно возрастать? Может быть, задав этот вопрос, мы получим ответы и на другие? Один из возможных ответов, казалось бы, заложен в самом вопросе: чем выше сознание, тем адекватнее контакт с миром и тем надежнее существование в нем. Однако, как быть с эволюцией бессознательных городских насекомых? Другой ответ – сознание это самопознание миром самого себя посредством человека – порожден упомянутой выше почтительной точкой зрения и приводит, как правило, к серии безответных вопросов. Нам остается одно – оставить традиционную точку зрения и сделать попытку найти новую.