Зададимся вопросом - почему философ с таким пиететом отнесся к своему творению? Неужели, только потому, что эта книга - последнее, а значит, самое любимое дитя? Думается, что подобный ответ был бы слишком прост и, скорее всего, неправилен. Дело, пожалуй, в другом: ведь речь в книге идет не о банальных, привычных вещах и понятиях, речь идет о смерти. “Смерть - поистине гений-вдохновитель, или музагет философии... Едва ли даже люди стали бы философствовать, если бы не было смерти…”. Именно с этих слов начинается книга, и коль скоро за подобную тему берется находящийся на склоне лет философ, значит ему есть, что сказать людям.

Странно, практически из всех философов - современников Шопенгауэра, а также философов - наших современников, ни один из них не упомянул эту работу в качестве главной. Не поняли они ее, или не захотели понимать? Автор, продуманное собственным разумом и написанное собственной рукой, знает лучше, чем кто бы то ни было. И коль скоро Шопенгауэр назвал так, значит, он имел на то веские основания. Значит, он постиг то, на постижение чего у многих не хватает ни “мозгов”, ни желания, или - ни того, ни другого вместе. Что касается “мозгов”, то это сказано не с целью обидеть кого-то. В самом деле, истина, к открытию которой, как мы думаем, пришел А.Шопенгауэр, никак не хочет укладываться в наши, нафаршированные традициями мозги. Или, она укладывается, но совсем не так, как хотел автор. Что же касается вообще нашей неспособности понять высказанное философом еще в позапрошлом веке, то дело, конечно, не в нашей глупости. (Кстати, в замене интерпретаторами “главного” с точки зрения Шопенгауэра на “главное в Шопенгауэре с точки зрения этих самых интерпретаторов” можно усмотреть пример, наверное, не самый яркий, но, тем не менее показательный, как может меняться взгляд на истину от тех, кто ее ищет, к тем, кто ее интерпретирует. Здесь не лишним будет отметить, что упомянутые, по нашему мнению, не добрым словом интерпретаторы Шопенгауэра его главным трудом считали и считают “Мир как воля и представление).

Здесь правильнее сослаться на две причины, оставившие эту книгу Шопенгауэра вне поля зрения большинства западных философов, и ни одна из них не находится в нашей непосредственной власти. Сначала нужно сказать, что тему смерти нельзя отнести к разряду особо почитаемых, как тему для разговоров, бесед, публичных обсуждений и личных рассуждений. Казалось бы, это наше высказывание явно ошибочно: просмотрите несколько случайно выбранных кино или телефильмов, откройте практически любую страницу практически любого детектива, окиньте развороты нескольких, опять-таки случайно попавшихся на глаза газет, послушайте разговоры людей после очередного терракта или очередной катастрофы - вывод однозначен: будут и трупы, будут и убийства, будет и смерть… Так-то оно так, да не совсем так. Да, жизнь постоянно ставит человека перед лицом смерти, да, по определению З.Фрейда мортидо нашей психики нет-нет влечет нас к ней. Но мы не хотим говорить о ней всерьез и глубоко; нам достаточно лишь слегка прикоснуться к этой печальной теме (на обыденном языке это называется “пощекотать нервы”) и тут же переключиться на что-то более веселое, жизнеутверждающее.

И далее, как бы там ни было, рассматриваемый А.Шопенгауэром феномен ближе всего сопоставим с буддийской концепцией реинкарнации. Вопрос - был ли А.Шопенгауэр буддистом, тема особого разговора. Сейчас важно отметить другое - многие философские и религиозные взгляды буддизма на мир, на личность, на место человека в мире находятся в явном противоречии с аналогичными взглядами на те же самые предметы, выражаемые христианским, а в чем-то, и материалистическим мировоззрением. Но, повторяем, это тоже особая и сложная тема.

Цель данной рекомендации - дать читателю вводную для последующего, более осмысленного, разбора как рассматриваемой здесь книги А. Шопенгауэра, так и нашей книги “Феномен вечного бытия”. А пока, в качестве “затравки”, скажем, что в этих книгах, как, впрочем, и во всех материалах, размещенных на данном сайте, речь идет о феномене повторных земных жизнях человека. Для того чтобы показать, что речь у философа идет именно о повторных жизнях, рассмотрим всего одну цитату из его книги. “Бесконечное время протекло, прежде чем я родился, - чем же был я все это время?” Метафизический ответ на это, пожалуй, был бы такой: “я всегда был я: именно, все те, кто в течение этого времени называл себя я, это были я”.

Во-первых (этот момент наиболее доступен для анализа), очевидно, что автор под “я” имеет в виду не свое личное, персональное “я”, принадлежащее А.Шопенгауэру, или, говоря иными словами, не то “я”, каким обычно идентифицирует себя каждый человек. Что это не так, и это будет “во-вторых”, показывает выражение “чем же я был”. Не “кем”, как это принято говорить в отношении одушевленных существ и, тем более, человека, а “чем”. Что заставило философа пойти на отказ от традиционно принятого слова? Думается, этим самым А.Шопенгауэр еще и еще, лишний раз, подчеркивает, что рассматриваемый им феномен не является реинкарнацией: действительно, если бы речь шла о ней, то слово “кем” было бы не только допустимо, но и единственно правильно применительно к данному случаю.

Мне же совершенно понятно, почему “метафизический взгляд” ни в указанном месте книги, ни в других местах не прояснен. Когда А.Шопенгауэр писал вышеупомянутые строки, его мысли были выражением чрезвычайно глубоко поразившей его интуиции. Знания не было, как, впрочем, во многом нет его и сейчас. Это была мысль, точнее - интуитивная догадка, содержание которой исключительно трудно оформить в словесную конструкцию: воистину прав был Тютчев, когда писал, что “мысль изреченная есть ложь”. Именно отсюда следует “метафизический взгляд”, обозначающий не содержание мысли (что было бы для нас особенно интересно), а только ее наличие. Нетерпеливый читатель вправе воскликнуть, - не томите, раскрывайте содержание увиденного “метафизическим взглядом”, - на что А.Шопенгауэр ответил бы, и я, автор этой заметки, отвечаю, - очень трудно, практически на грани возможного, сделать это. Суть реоригинации, если ее попытаться выразить одним-двумя предложениями, просто-напросто ускользает от понимания. Требуется достаточно длинная, многословная вводная. Длинноты же воспринимают далеко не все: от длиннот внимание рассеивается, а с ним - и понимание. Может быть, со временем, отыщуться простые слова, найдуться доходчивые речевые обороты. Пока же выход один - уловить в книге А.Шопенгауэра, также, как и в нашей книге, хотя бы обрывок мысли, и дальше, потянув за схваченный кончик, с помощью собственной интуиции разматывать весь клубок. Напрашивается следующая словесная формула: понимание реоригинации = чтение рекомендованной литературы + собственная интуиция. Для нетерпеливых же подытожим так - важное простое просто не дается.