Изжога после отменного обеда
Говорят,
что между двумя противоположными
мнениями
находится истина.
Ни в коем случае! Между ними лежит проблема.
Иоганн
Вольфганг Гете
Что же такое получается? Из жизненного опыта, точнее, из чтения всякого рода книг по психологии и психиатрии мы можем заключить, что не вполне здоровый в психическом отношении человек не всегда проявляет свою болезнь явно. В одних случаях он умело скрывает свое заболевание, в других – болезнь проявляется не всегда, а от случая к случаю, в зависимости от ситуации. Как это похоже на нашу ИМТ, которая при подаче разных входных сигналов работает то правильно, то – нет! Из рассмотрения немногих несложных поломок простейшего инвертора (правильнее сказать – абстрактного автомата, ему соответствующего) мы увидели, что поломка, в конечном счете, сводится к двум случаям: автомат переходит в состояние останова, хотя должен был бы работать, или входит в бесконечный цикл, без остановки.
Сопоставлять поломки инвертора с конкретными случаями «испорченного сознания», описанными в одном из предыдущих разделов, было бы, конечно, неправильно, даже глупо: СОЗНАНИЕ и какой-то там инвертор! Но сами поломки автомата – симптоматичны: останавливается, когда следует работать, или зацикливается. Ну, и вообще, неправильно реагирует на входное воздействие. Однако, не пора ли нам вернуться к несколько подзабытому сюжету с припиской нашего океанского лайнера «Наука» к порту в бухте «Новый закон»?
Как-то пожаловал к нам в кают-компанию начальник порта, и после отменного флотского обеда, которым мы его угостили, после ни к чему не обязывающих разговоров о «том, да о сем», вдруг неожиданно «отколол» следующий финт (видимо, каким-то блюдом наш кок ему все-таки не угодил). «Что же такое получается, господа? Я думал, что невычислимость, это нечто серьезное, а оказывается, она сводится к поломке». (Заметим в скобках, что, наверное, воспоминание о мухе с подрезанными крыльями не давали ему покоя). Мы несколько по началу от неожиданности опешили, но наш капитан быстро нашелся и произнес монолог, который я здесь и воспроизвожу.
Давайте, договоримся, что вычислимость – это, вообще, правильно, это хорошо. Вычислимость – это не всегда простой, но почти всегда надежный путь к успеху. К сожалению, нужно произнести слово почти, потому что вычислимость иногда не приводит к тому результату, который нам хотелось бы получить. Но в этом не виновата вычислимость, в этом виноваты мы сами: не с того начали, не тот способ применили, вообще, не так поняли проблему, или в нас чего-то этакого не хватает. Но сказанное мной не означает, что только на одной вычислимости нужно остановить внимание, а невычислимость выбросить за борт. Отнюдь.
Всеми уважаемый сэр Роджер Пенроуз говорит в своих работах о невычислимости не потому, что она «лучше» вычислимости, а потому, что последняя не покрывает собой вопросы (я бы даже сказал – тайны) познания человеческого сознания. Нам, чтобы получить пристанище в вашей бухте для отдыха после изнурительного и опасного плавания пришлось уведомить вас, уважаемый господин начальник порта, что мы владеем невычислимостью. Уж простите нас, но это была своего рода уловка. Мы пока еще не владеем до конца невычислимостью, но мы стараемся ее понять, ибо она, в самом деле, есть. И вот, первый и совершенно неожиданный для нас результат: невычислимость – это поломка…
Тут начальник порта ехидно, даже зловредно усмехнулся и вставил в монолог нашего капитана такие слова:
- Не желаете ли вы, уважаемый господин капитан, сказать этим, что сознание является поломкой чего-то там, в нашей голове?
Капитан наш недовольно поморщился от таких слов, но на провокационное замечание не поддался, и после небольшой паузы продолжил. Мы здесь не говорим о сознании, мы говорим о невычислимости. И – не о том, откуда она взялась, а только лишь о том, что ей могло бы соответствовать. В той модели Тьюринга, которая пребывает на нашем борту, невычислимости могла бы соответствовать какая-либо неисправность в этой модели. И только, пока все. Конечно, если не забыть принять во внимание, что самоприменимость, о которой мы раньше говорили, во-первых, вызывает бесконечный цикл, и, во-вторых, следовательно, она есть невычислимость. Поломка ли это, я не знаю, пусть об этом думают соответствующие люди, работающие в соответствующих лабораториях…
Как-то давно, бродя по интернету с ключевым словом сознание для поисковика, наткнулся я не то на статью, не то на всего лишь короткую фразу в какой-то статье (не помню уже), содержащей следующий вопрос. Не является ли, мол, наше сознание своего рода, как оказалось, «полезной поломкой», допущенной природой в мозгах популяции каких-то животных, от которых и пошла самостоятельная ветвь, расцветшая теперь пышным цветом? Как жаль, что не могу указать точный адрес этой статьи. А, может быть, поискать? Если кто-то высказал такое нестандартное мнение, то оно явно противоречит традиционному убеждению – человек венец природы. А если – всего лишь ее ошибка? Проблема, да и только!